Визит в Молдову руководства Парламентской ассамблеи НАТО в очередной раз продемонстрировал полярность отношения и политических подходов к провозглашённому конституцией статусу нейтрального государства.
Так, президент Игорь Додон, общаясь с представителями Альянса, подчеркнул, что «нейтралитет является основным условием сохранения и укрепления молдавской государственности».
В то же время премьер Павел Филип заявил о его "навязываемом характере": "Нейтралитет — это не наш выбор. Он был навязан нам из-за вмешательства российских войск в конфликт на Днестре".
Справедливости ради стоит отметить, что 11 статья молдавской конституции является предметом спора не первый десяток лет. Тезисы вроде «Молдова потеряла свой нейтралитет ещё до его провозглашения» или «нейтралитет – эта фикция» – уже долгое время стоят на вооружении политиков и заготавливаются как раз-таки для площадок международных организаций, среди которых и Североатлантический альянс.
Не будем углубляться в политику и рассмотрим данный раздел основного закона с точки зрения реализации его основной направленности – обеспечения безопасности.
В первую очередь необходимо подчеркнуть, что основным аргументом противников (а также скептиков) молдавского нейтралитета является несоблюдение пункта, касающегося размещения на своей территории вооруженных сил других государств.
Это даёт повод говорить о том, что основной закон нарушен, а значит, нуждается в изменении. Здесь сразу оговоримся, нахождение российских войск на Днестре и проведение миротворческой операции чётко закреплено международным договором на 2 года раньше принятия самой конституции (о верховенстве международного права над национальным, думается, напоминать не стоит). Соответственно при работе над документом 1994 года учитывались уже существовавшие политические реалии и международные правовые обязательства.
В этой связи хотелось бы спросить у отдельных ораторов, вещающих о российской оккупации, читали ли они основной закон страны? А может, в нём действительно ошибка, которую проглядели его составители, а также президент и члены молдавского парламента, проголосовавшие за принятие конституции? Если да, то такое коллективное наваждение, заслуживает нового научного труда из области психиатрии.
Что касается вопроса российского военного присутствия и наличия на левом берегу Днестра военной базы (видимо имеется ввиду склады боеприпасов, охраняемые ОГРВ), то соглашение 1992 года о мирном урегулировании конфликта связывает процесс демилитаризации с выработкой Кишинёвом и Тирасполем политического решения. К нему два берега были как никогда близки в 2003 году. И если бы «бесовские силы» не помешали подписать тогдашнему президенту Владимиру Воронину план решения конфликта, вошедший в историю как меморандум Козака, то сроки вывода военных РФ были бы чётко оговорены, и к 2028 году все конституциональные противоречия были бы сняты.
Другой момент, к которому апеллируют оппоненты, сводится к тому, что нейтралитет мало провозгласить, он должен быть признан мировым сообществом. И действительно, миролюбие таких стран, как Австрия и Швейцария закреплено в соответствующих международных договорах.
С аналогичным предложением не раз выступал действующий глава молдавского государства. По мнению Игоря Додона, закрепить нейтральный статус для страны помог бы меморандум о признании этого факта блоком НАТО.
Думается, логика в данной инициативе имеется: взять самоотвод, для того чтобы не оказаться разменной монетой, а то и плацдармом борьбы мировых держав.
Но вернёмся, к той самой пресловутой главе конституции, какая польза для Молдовы от нейтрального статуса? Во-первых, как уже сказано выше, данный пункт не даёт развернуться на территории страны базам НАТО, которые бы автоматически делали Молдову фронтом геополитического (а то и военного) противостояния. Во-вторых, попытки некоторых ястребов инициировать изменения основного закона в условиях нерешённого конфликта могли бы привести к окончательному разделению страны.
Нельзя не согласиться и с мнением Додона, что «нейтралитет является основным условием сохранения и укрепления молдавской государственности». Лавры создателей «Великой Румынии» до сих пор не дают покоя некоторым политикам в Бухаресте (да и в Кишинёве). И при возможности соседняя страна не стесняется заявить о своих территориальных интересах. Так в частности было в украино-румынском споре по острову Змеиный. Да что далеко ходить, спросите, Бухарест вообще собирается ратифицировать соглашение о признании границ с Молдовой, пылящийся в парламенте с 2010 года?
Денис Петров, EHO.md
